Мы все должны стать Чарли Кёрками

Убит Чарли Кёрк — молодой американский республиканец, известный своими эффектными дебатами с тамошними прогрессистами - столь же молодыми или еще моложе него. Как и многие из вас, я не слышал этого имени раньше, хотя теперь много говорится о его набиравшей силу популярности, о его уверенном шествии в высшие круги политики - вплоть до Конгресса, сената и даже Белого дома. Но, когда человека уже нет, можно строить любые предположения о его несостоявшемся будущем.

Был ли он действительно чем-то замечателен по сравнению с десятками других столь же харизматичных, красноречивых и убедительно звучащих молодых консерваторов? Не знаю, не уверен. Американцы уважают дебаты, любят слушать словесные баталии и можно не сомневаться, что там в любую минуту - вот прямо сейчас - стоят друг против друга сотни, если не тысячи, подобных спорщиков. Прослушав в эти дни наиболее выигрышные выдержки из дебатов с участием Чарли Кёрка, я не могу сказать, что он выделялся какой-то оригинальной аргументацией или выдающимся качеством речи.

Нет - парень использовал абсолютно стандартные штампы; какой-нибудь Бен Шапиро выглядит куда интеллигентней, а уж головокружительным пулеметным темпом речи и вовсе забивает любого оппонента. Но чисто внешне Шапиро, несомненно, проигрывал Кёрку - уже хотя бы потому, что eвpeй, а это всегда подозрительно. Чарли же выглядел, как обычный паренек из глубинки, говорящий просто и по существу, понятно всем и каждому - этакий свой в доску пацан, ковбой, четко знающий, чего хочет и заведомо ставящий здравый смысл выше любых идеологий. К этому он и взывал - к логике здравого смысла, без подколок и извилистых рассуждений.

Итак, всего лишь один из многих. Отчего же его убийство всколыхнуло весь западный мир? Если сравнить гибель Чарли Кёрка с покушениями на политиков - даже высокого ранга, даже включая и самого Трампа, то приходится признать: в данном случае общественное потрясение намного-намного больше. Интуитивно это понятно: чай, политиков и президентов убивают далеко не в первый раз, можно и попривыкнуть - вот люди и привыкают. Но тут… - тут нечто совершенно иное.

Тут снайпер целенаправленно и преднамеренно застрелил не носителя официальной должности, не президента или сенатора, не шефа полиции, не судью или прокурора - то есть кого-то, облеченного властью. Кого-то, про кого можно было бы сказать, что стрелок целится в действующую политическую фигуру, представляющую какую-то репрессивную функцию, устранение которой должно - с точки зрения убийцы - спасти несчастных или освободить угнетенных.

Нет - здесь целились в МНЕНИЕ, с которым человек пришел на дебаты. Целились в аргументы, целились в здравый смысл, стреляли, чтобы заткнуть человеку рот, чтобы предотвратить не действия, а слова - а это, согласитесь, уже нечто новенькое. Потрясение от этой новизны усиливалось откровенной радостью прогрессистских комментаторов и ведущих с центральных каналов радио и ТВ - не только американских, но и европейских. Сдержанное удовлетворение - в том смысле, что “горевать не станем” - выразили и у нас, в Израиле. Мол, пришили “всего лишь” какого-то правого активиста - нечто среднее между убитым точно так же, во время выступления, равом Меиром Кахане (זצ״ל) и пока еще живым, хотя и постоянно угрожаемым Итамаром Бен-Гвиром. Ну а коли правый, то “туда ему и дорога”.

Кое-кто увлекся настолько, что сравнил жертву левого террора Чарли Кёрка с нацистским штурмовиком Хорстом Весселем, застреленным коммунистами в 1930 году на пороге его берлинской квартиры. Правда, Весселя убили не “за слова”, а из мести за предыдущие весьма кровавые столкновения между этими двумя близко-родственными движениями - коммунизмом и фашизмом. Но уж если сравнивать, то я добавил бы сюда для равновесия еще и активиста борьбы за негритянское равноправие Мартина Лютера Кинга - почему бы и нет?

Конечно, по сути эти сравнения выглядят неуместными - за исключением одной весьма показательной детали: Хорст Вессель, как и Мартин Лютер Кинг, были не слишком заметными фигурами в современной им общественной иерархии. Значительными они стали лишь в результате убийства - если и можно усмотреть какое-то сходство с ликвидацией Чарли Кёрка, то оно именно в этом. Корявый стишок Весселя стал гимном штурмовиков, речи Мартина Лютера Кинга разошлись на цитаты; их именами были названы улицы и площади, станции метро и морские суда, боевые эскадрильи и отборные армейские части.

Ожидает ли аналогичная посмертная судьба и Чарли Кёрка? Похоже, что так. Почему я так думаю? Потому что людям обрыдла левая саблезубая мразь. Потому что людей тошнит от гадкого прогрессисткого левацкого поноса, от изрыгаемой леваками лжи, от клеветы и запугивания, от запрета на профессии, от так называемой “культуры отмены” (если слово “культура” применимо к левому каннибализму), от блевотной вульгарности их гейпарадов, от агрессивного навязывания неестественного, нелепого, отталкивающего образа жизни, образа мысли, образа речи, образа поведения. Люди слишком долго молчали, слишком долго надеялись, что эта мерзкая пена уляжется сама собой, что мир вернется в нормальную колею.

Но пакость и не думала исчезать - напротив, накатывала волна за волной, подступала к самым ноздрям, душила, давила, становилась всё сильней и навязчивей. Что, в общем, закономерно: бандитская шпана всегда воспринимает отсутствие сопротивления как поощряющий сигнал для захвата новых и новых пространств. И вот - перефразируя библейского пророка - объяли нас левые помои до души нашей. Теперь уже левая подлость не только врет, клевещет, запугивает и затыкает рты - теперь она еще и стреляет. И, судя по реакции общества, вовсе не исключено, что убийство Чарли Кёрка станет последней каплей, которая переполнит чашу терпения.

Мне часто приходится слышать, что, мол, это всё слова. Что слова, мол, мало чего стоят - в отличие от действий. Однако Чарли Кёрк был убит именно за слова - выходит, чего-то они да стоили. И я тут не имею в виду, что словесные аргументы способны кого-то переубедить, хотя многие сейчас приписывают влияние Чарли на молодежь как раз словесному содержанию устраиваемых им диспутов. Но, как уже сказано, Чарли вовсе не изобретал велосипед и не открывал Америку. Всё - буквально всё, что он говорил, было прекрасно известно его слушателям.

На них влиял сам факт его выхода в бой, сам факт произнесения общеизвестных истин, которые вдруг оказались под запретом, сам факт громогласного и открытого призыва к возврату истинных ценностей: семьи, патриотизма, религии, традиционной морали - то есть всего того, что сегодня затаптывается и отменяется левым фашизмом. На них влияла его смелость, его отвага, его отказ подчиниться тоталитарному прогрессистскому диктату. И тут самое время вернуться к упрекам по поводу отсутствия действий.

Вы хотите действовать? Так действуйте, что вам мешает? Вы, вот вы. Почему вы миритесь с наличием в вашем кругу друзей и знакомых с левыми взглядами? Почему не изгоняете их из своей компании? Почему переводите разговор на другие темы - лишь бы не ссориться с детьми, отравленными левой пропагандой? Почему продолжаете финансировать промывку их мозгов на левацких кафедрах университетов? Почему соглашаетесь платить за дипломы по так называемым гендерным так называемым наукам и прочим критическим теориям рас? Почему стесняетесь демонстрировать свои политические симпатии и антипатии в то время как бок о бок с вами во всю глотку вопят подонки из прохамасных организаций и фашисты из Антифа?

Никто не призывает вас нарушать закон, колоть штыком и размахивать саблей. Хотя бы приоткройте рот - это уже будет действием. Левый значит подлый - это не просто фраза или интернетовский мем - это руководство к действию. Левый фашизм должен быть лишен моральной легитимности - точно так же, как лишен ее фашизм Муссолини и нацизм Гитлера. И это наша общая задача - общая для каждого из нас, каждого - на своем месте. Мы все должны стать хотя бы чуть-чуть Чарли Кёрками. И в этом случае наверняка справимся с левой заразой намного-намного быстрее и с меньшими потерями.



Автор: Алекс Тарн
Писатель
Источник
Фото: Gage Skidmore / Flickr.com / CC BY-SA 2.0