Израильско-суннитский блок формирует новый ближневосточный порядок

В конце августа, между встречами в Иерусалиме, госсекретарь США Майк Помпео, записал краткое видео-обращение к республиканскому национальному съезду, перечислив множество внешнеполитических достижений администрации Трампа. К тому времени, когда участники съезда слушали это выступление, сам Помпео уже приземлялся в столице Судана — Хартуме — второй остановке ​​на пути своего недельного дипломатического турне, призванного расширить круг арабских государств, нормализующих свои отношения с Израилем.

Приятно было услышать теплые слова Помпео об Иерусалиме, но важность его выступления прежде всего заключалась в концовке. Помпео завершил обращение, напомнив об Эндрю Брэнсоне американском священнике евангелисте, находившемся в заложниках у режима Эрдогана с 2016 по 2018 год.

Пастор Брэнсон, единственное преступление которого состояло в том, что он оказался в неподходящее время в неподходящем месте, был арестован в ходе массовых арестов, последовавших за неудавшимся государственным переворотом против режима турецкого исламского диктатора Реджепа Эрдогана в июле 2016 года. В 2017 году Эрдоган потребовал, чтобы в обмен на Брэнсона, Израиль освободил арестованную незадолго до того турецкую террористку. По просьбе президента Дональда Трампа, обратившегося к премьер-министру Биньямину Нетаниягу, Израиль вернул террористку покровительнице террора Турции.

Эрдоган же вместо того, чтобы выполнить свою часть сделки и освободить Брэнсона, повысил ставки.

Теперь он потребовал, чтобы Трамп экстрадировал эмигрировавшего из Турции в США 20 лет назад и проживающего в Пенсильвании турецкого диссидента клирика Фетхуллу Гюлена, обвиняемого турецкими властями в ответственности за неудавшийся переворот.

Вот только администрацию Трампа предложение Эрдогана не слишком впечатлило. Вместо того, чтобы смиренно экстрадировать Гюлена, президент Трамп внезапно ввёл тарифы на экспорт из Турции в США алюминия и стали, потребовав немедленного освобождения пастора. Несколько месяцев спустя Эрдоган был вынужден освободить Брэнсона. Тарифы были отменены, а Гюлен остался в Пенсильвании.

То, что Помпео решил напомнить именно о Брэнсоне, захваченном в Турции, а не скажем, о страданиях американских заложников в Иране или Северной Корее, освобождения которых Трамп тоже сумел добиться, указывает на готовность нынешней администрации рассматривать Турцию, к слову, союзника по НАТО, как враждебное государство.

Не случайно, в последнее время вслед за каждым враждебным действием, совершаемым Турцией против США и их союзников, следует незамедлительное осуждение со стороны администрации США.

Так было, например, совсем недавно, когда официальный представитель Госдепартамента Морган Ортагус резко раскритиковал турецкие власти за приём группы главарей ХАМАСа, включая объявленного американскими властями в розыск Салеха Арури.

Эрдоган, в своё время отозвавший турецкого посла из Вашингтона в знак протеста против открытия американского посольства в Иерусалиме, возглавляет теперь нападки на ОАЭ, за их решение нормализовать отношения с Израилем. В свою очередь, ОАЭ направили в Грецию шесть самолетов F-16 для участия в проводимых там учениях.

Военно-морские учения Греции и её союзников, равно как и ответные манёвры Турции, развёрнутые в Восточном Средиземноморье стали следствием предпринятой турками несколькими неделями ранее незаконной разведки газа и нефти в этом районе, непосредственно в территориальных водах Греции.

Нынешняя готовность американской администрации признать — и даже подчеркнуть враждебность Турции, несмотря на формальный союз в рамках НАТО, стало следствием глубинных изменений, произошедших в структуре американских региональных альянсов.

НА ГРАНИ УНИЧТОЖЕНИЯ

Собственно, изменения эти начались ещё до появления администрации Трампа в Белом доме. Десять лет назад суннитские арабские режимы в Египте и Персидском заливе оказались на грани уничтожения, что кардинально изменило их восприятие региона и мира в целом. На фоне усиления радикальных исламских сил в ходе арабской весны, угрожающих свергнуть их, с одной стороны, и инициированного администрацией Обамы смещения поддержки США от них к «Братьям-мусульманам» и Ирану, с другой, лидеры египетской армии, саудовский режим и правящая элита ОАЭ пришли к общему выводу о том, что Израиль им вовсе не враг.

Ведь, точно также, как их, Обама предал и еврейское государство. Более того, так же, как и они, Израиль расценил усиление Ирана и «Братьев мусульман», как смертельную опасность.

В результате, по мере того как множились предательства Обамы, а его поддержка Ирана и ядерной программы аятолл неуклонно росла, Египет, ОАЭ и Саудовская Аравия стали всё более серьёзно рассматривать Израиль в качестве своего самого стабильного и могущественного союзника, едва ли не единственного компетентного защитника и от Ирана, и от «Братьев-мусульман», и от Демократической партии США, последовательно поддерживающей их злейших врагов.

Теми же, кто выступил против арабских суннитских режимов и Израиля, получая мощную поддержку со стороны администрации Обамы, стал триумвират Турции, Катара и Ирана, создавших своего рода суннито-шиитский блок приверженцев политического ислама. Вкупе со своими клевретами и вассалами, контролирующими Ливан, Газу, Сирию и Ирак, блок стал союзником американским демократам, русским, китайцам, ЕС и марксистским режимам в Латинской Америке.

Впервые раскол по линии между этими двумя блоками стал явно заметен в 2014 году, во время активной фазы войны ХАМАСа против Израиля, известной как операция «Нерушимая скала». Турция, Катар и администрация Обамы поддержали тогда условия прекращения огня, выдвинутые боевиками ХАМАСа. В свою очередь, республиканцы, ОАЭ, Египет и Саудовская Аравия поддержали позицию Израиля. Беспрецедентная готовность арабских правительств публично поддержать Израиль ошеломила команду Обамы, одновременно позволив Израилю противостоять давлению враждебной американской администрации, вынуждавшей Иерусалим уступить требованиям ХАМАСа.

Сразу после вступления в должность Трамп поддержал израильско-суннитский блок и активно занялся его расширением, придавая ему формальные рамки под американским покровительством. Теперь, когда благодаря посредничеству США Израиль и ОАЭ объявили о нормализации и готовности официально формализовать свои отношения, становятся очевидны грандиозные масштабы этого союза и его влияния на стратегические реалии как региона, так и международной политики в целом.

Чтобы осознать величие этого достижения, стоит вспомнить, на смену чего пришла эта новая реальность.

ВЗЛЁТ И ПАДЕНИЕ АМЕРИКАНСКОГО ВЛИЯНИЯ

На протяжении 40 лет «холодная война» между США и Советским Союзом разделяла мир на два блока. Но вот, вслед за падением Берлинской стены в 1989 году, это разделение стало рушиться, поскольку государства, ранее находившиеся под советским контролем, начали искать пути для сближения с Вашингтоном. Тогда казалось, что США суждено стать единственным лидером не только свободных стран Запада, но и всего мира.

Однако, если в начале 1990-х США действительно заняли положение единственной сверхдержавы, уже к концу десятилетия враждебные Америке государства и различные международные структуры, долгие годы, пребывавшие в прострации, беспорядке и шоке, начали возрождаться.

Антиамериканские левые движения переродились в антиглобалистов. Демонстрации и беспорядки, организованные ими по всему западному миру, обновили и укрепили традиционный антиамериканизм в Западной Европе и способствовали радикализации левых в Европе и США.

А затем начался подъём радикального ислама. В 1996 году «Аль-Каида» объявила войну США, а Иран разбомбил башни Хобар в Саудовской Аравии, где проживали американские военнослужащие. Два года спустя «Аль-Каида» взорвала посольства США в Кении и Танзании.

Китай, вступив во Всемирную торговую организацию, взял курс на превращение в мировую державу.

Восстанавливающаяся после развала Советского Союза Россия, начала под руководством Путина вновь выстраивать себя в качестве оппозиционного Америке лидера.

Стремительность крушения глобального авторитета Америки на протяжении 1990-х годов лучше всего проявилась в совершенно разных реакциях на усилия президентов Джорджа Буша старшего и Джорджа Буша младшего в создании международных коалиций против Саддама Хусейна.

В 1991 году Буш с лёгкостью сформировал международную коалицию против Ирака под эгидой ООН. Однако всего двенадцать лет спустя его сын врезался в бетонную стену как в ООН, так и в Европе.

После свержения Саддама и его баасистского режима молодой Буш, буквально ошеломил союзников — арабов-суннитов, сделав важнейшей задачей своей внешней политики превращение их государств в либеральные демократии.

В итоге усилия Буша по демократизации арабских стран привели лишь расширению возможностей радикальных «Братьев-мусульман», а свержение Саддама укрепило режим аятолл в Иране.

Однако если Буш действовал из утопического невежества, ближневосточная политика Обамы стала порождением глубокого антизападного мировоззрения этого президента США. Политика Обамы катастрофически усугубила ущерб, который Буш нанес репутации Америки на Ближнем Востоке и всей региональной стабильности.

Решение премьер-министра Израиля Биньямина Нетаниягу обратиться к египетской армии, а также лидерам Саудовской Аравии и ОАЭ в самый разгар арабской весны и предательства администрации Обамы стало первой надёжной, рациональной и стратегической инициативой, которую кто-либо пытался предпринять за почти целое десятилетие непрерывных беспорядков. Оперативный альянс, который в результате был сформирован, притормозил положительную динамику усиления «Братьев-мусульман» и Ирана.

В американском же контексте шаги, предпринятые  Нетаниягу обеспечили республиканцам основу для создания рациональных и конструктивных альтернативных стратегических рамок не только для радикальной ревизии политики Обамы, но и для более широкого подхода, восполняющего концептуальный вакуум в стратегическом планировании США, царивший со времён окончания «холодной войны».

НОВАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ И НОВЫЙ ПОДХОД

Сегодняшняя челночная дипломатия Помпео стала демонстрацией огромных достижений нынешней администрации.

После «холодной войны» израильские левые и антиизраильские внешнеполитические аналитики в Америке в один голос твердили, что с урегулированием конфликта сверхдержав Израиль больше не является стратегическим активом Америки. А потому, как утверждали израильские левые, чтобы сохранить свою актуальность для Америки, Израиль обязан ублажить Ясира Арафата и принять мир на его условиях.

В этой связи, похоже, что самым печальным человеком посреди празднования нормализации между Израилем и ОАЭ в Иерусалиме стал глава британского МИДа Доминик Рааб. Не обращая внимания на произошедшие сейсмические сдвиги, Рааб без приглашения прибыл в столицу Израиля (которую, к слову, Британия все еще отказывается признать), чтобы выступить посредником в установлении мира между Израилем и палестинскими арабами.

Администрация Трампа ожидала, что Великобритания, вслед за голосованием по Brexit вышедшая из Европейского союза, возобновит свой особый союз с США и откажется от антиамериканской и антиизраильской внешней политики, продвигаемой комиссарами из Брюсселя. Но Борис Джонсон, похоже, решил упорствовать в ошибках своих предшественников.

К большому разочарованию Вашингтона правительство Джонсона продолжило действовать так, будто является вассалом ЕС. Оно не только выступило против стратегии администрации по максимальному давлению в отношении Ирана, но, и воздержалось от поддержки США в Совете Безопасности по этому вопросу.

Судя по всему, именно поэтому, британское министерство иностранных дел, вслед за ЕС и ООН, столь холодно отреагировало на новость о том, что Израиль и ОАЭ нормализуют свои отношения, продолжая настаивая на том, что, мол, нельзя игнорировать палестинских арабов, будто бы нежизнеспособное «решение о двух государствах» должно быть поддержано любой ценой.

Рааб встретился с Помпео в Иерусалиме. Хотя подробности их встречи не сообщались, Нетаниягу ясно выразил недовольство Израиля проиранской политикой Великобритании и не выразил никакого интереса к предложению Великобритании оказать давление на Израиль, чтобы тот пошел на безответные уступки палестинским арабам.

НОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Будучи органичным союзом, возникающий на наших глазах израильско-суннитский блок становится стабилизирующей силой в регионе. Он не является порождением соперничества сверхдержав. Его участники связаны общими интересами, которые, вероятно, сохранятся в обозримом будущем. Но кроме того, возникновение этого блока позволило Вашингтону восстановить свой авторитет в качестве сверхдержавы и важного игрока на Ближнем Востоке, продвигая свою политику в отношении Ирана, даже и без поддержки Совета Безопасности ООН.

Если Трамп будет переизбран в ноябре, этот стабилизирующий региональный блок, выступающий против суннитских и шиитских джихадистов, расширится, увеличивая и круг формальных связей между Израилем и странами Персидского залива.

Но если Трамп даже и проиграет, блок точно так же, как устоял против враждебной администрации Обамы, он, вероятно, выживет и тогда, продолжая противостоять капризам администрации Байдена.

Перевод Александра Непомнящего

Автор: Кэролайн Глик​
Американо-израильский журналист, заместитель редактора газеты «The Jerusalem Post». Член научного совета по вопросам Ближнего Востока «Центра политики безопасности».
Источник на английском
Источник: "Еврейский мир"
Фото: Wikimedia/Imre Solt ; Wikimedia.org/Gage Skidmore ; Wikipedia.org